О НАС  КОНТАКТЫ  РЕКЛАМА  ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
 

Мастер ножей

   Обычный дом в Красной Поляне. От соседних отличается лишь железным забором с русалками и орлами, которые этих русалок… в общем, неважно. В глубине сада есть неказистое строение без окон, похожее на гараж. Ступени ведут вниз, в круглый зал с земляными стенами. По стенам бродит багровый отсвет жаровен. Воздух настолько горяч, что перехватывает дыхание. Хозяин — невысокий седобородый старец в восточном халате, на вид хрупок, как пергамент. Но вместо дружеского рукопожатия ладонь оказывается в тисках инквизиции.

   Абдурахим Темиров — кузнец-оружейник, один из последних живых хранителей секретов шахриханских ножей. Для друзей и коллег — мастер Акбай. С узбекского — «белый».
   Бесформенный кусок железа под ударами молота словно наливается кровью. Его воплощение в форму, пригодную для ручной обработки, займет месяц, а то и два, — десятки тысяч ударов. Затем шлифовка абразивным кругом, полировка, червление. Инкрустирование рукояти — золото к яшме, платина к агату. Мастер никогда не рисует эскиз — дурная примета. Наконец, клеймение у основания лезвия, как росчерк в углу картины.
   Чем же отличается знаменитый цельнокованый узбекский нож от моего столового из нержавейки? Акбай скромно пожимает плечами: «Мой режет всё».
   Итак, мы на «складе готовой продукции». На стеклянном стеллаже наборы ножей. Сразу четыре из них в ноябре ушли с интернет-аукциона, и сейчас заокеанский владелец ждет не дождется разрешения на вывоз холодного оружия. Средняя цена — 40 тысяч евро. Много ли это, если знать, что на каждый уходит полгода ежедневного труда? Композицию «Отражения души» Акбай делал пять лет. Три охотничьих ножа разного размера — три возраста человека — смотрят друг другу в затылок, паря на постаменте из японской сакуры.
   Дипломы, грамоты и кубки. Есть даже что-то из Австралии. Благодарственное письмо от Д. Медведева в его бытность президентом — мастер заметно гордится этой бумагой. Фото со смуглыми пацанами и голубоглазым парнем в инвалидном кресле.
    «Мои ученики и Сережа. Дал ему кувалду, он встал».
   Подробности пришлось выведывать у самого Сергея Кузьменко.
   «В мае 2007 года я вышел за сигаретами на Макаренко. На тротуаре меня сшибла «шестерка» с двумя гастарбайтерами, оба в неадеквате. Я выползал из-под капота, а они валялись от смеха. Уродов посадили, но мне-то не легче! Осколочные переломы таза, повреждение спинного мозга. Два года по больницам. Врачи сказали сразу — ходить не будешь. Мать узнала про деда Акбая. Поехала с моей фотографией, а он даже смотреть не захотел. Пускай, говорит, сам расскажет, зачем хочет ходить. И я записал на телефон обращение… Когда меня первый раз спускали в кузницу на ремнях, я дышать не смог, отрубился. Очнулся, а мама на коленях, с белым лицом: «Ты 10 минут не дышал». А дед смеется: «Теперь внутри чистый, как ножны»… Когда я выковал первый кинжал, корявый, он велел зарыть его на свалке как можно глубже. С того момента боль стала проходить. Сейчас гуляю с тростью. Переехали с женой в Питер. Хорошая работа, влезли в ипотеку… Какие деньги, ты о чем вообще?! Дед ничего с меня не взял, ни рубля! Постарайся понять, он духовный человек, подвижник. Все, кроме ножей, он делает за спасибо». (Французы с канала «Encyclo» иного мнения: за часовое интервью с мастером они выложили 3 тысячи евро. Причем, старшая невестка, курирующая бухгалтерию мастера, настаивала на пяти).
   На стене в рамке — обложка журнала американских коммандос «Joint Force Quarterly» с лицом Акбая. Глаза закрывает клинок. Анонс кричит алыми буквами: «МАСТЕР ТИХОЙ СМЕРТИ ИЗ КАВКАЗА!» Говорят, нож должен выпить жизнь человека — мол, лишь тогда он приобретет коллекционную ценность. Акбай усмехается:
   «Значит, самый лучший нож у отморозка, да? Нож может быть мясник, может — мудрец. Не он решает…»
   Год назад, полушутя, я предложил кузнецу-мудрецу дать прогноз на 2013-й. К удивлению, кое-что сбылось. И вот, мастер снова вглядывается в лезвие, наклоняя его над огнем.
   «Год Синего коня — мужской год. Он полон силы. Слабым трудно. Каждый сам за себя. Уйдет президент Америки, большой шум. Летом в наши горы упадет самолет, людей будут долго искать. На Олимпиаде проблема с большим стадионом. Крыша. После праздника будет печаль. Пустота здесь… и здесь… (показывает ножом на сердце и горло. — В.Т.) Наши выступят средне. Третье место. В хоккей проиграют, обидно, да!»
   …На мгновение показалось, будто тень скользнула по сияющему металлу и прыгнула в пламя. Мечты сгорают, ножи остаются.

Виталий ТЮННИКОВ

ООО "НДС"
Издательский дом "Наш дом - Сочи"
При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна
Адрес редакции: 354000 Краснодарский край, г.Сочи, ул. Советская, 38 (4 этаж) , тел. (862) 290-26-96
© 2024 SHAFT